Свершилось! На наш критический комментарий, данный Владимиру Гаппову по вопросу о развитии и дальнейшей судьбе «семьи, частной собственности и государства» в нынешних условиях и оформленный в виде статьи, Владимир Гаппов соизволил «критически» ответить. Ура, товарищи!
Начнём мы с того, что «Рупор рабочей борьбы» рассматривает институт семьи как ячейку общества. Мещанская семья — это ячейка буржуазного общества (буржуазия, м. буржуазия, интеллигенция, раб. аристократия, омещанившаяся часть пролетариата…). Пролетарская семья — это, напротив, ячейка будущего социалистического общества. Мы считаем, что основой пролетарской семьи является общее дело рабочего и работницы, их общие классовые интересы, совместное выживание в условиях коллапсирующего капитализма в стадии империализма, общая борьба за революционное переустройство общества на социалистических принципах с прицелом на построение коммунизма. В этой семье общие взгляды, общая борьба мужчины и женщины дополняются сексуальным влечением друг к другу. И наоборот — их сексуальное влечение друг к другу дополняется общностью их взглядов плюс общностью их целей. Рабочий и работница не только проникают друг в друга ментально, то и дело непрерывно перенимая друг у друга те или иные бытовые и политические идеи, бытовые и социальные устремления, вкусовые предпочтения в музыке, в кино, в увлечениях и так далее, но и становятся продолжением друг друга, сохраняя как свои личные особенности, так и перенимая особенности того человека, с которым они решают провести свою дальнейшую жизнь. Таким вот образом, создавая семью, сознательные рабочий и работница перестают быть т.н. «независимыми социальными атомами» и превращаются в единое целое — т.е., в ту пролетарскую ячейку общества, которая примет участие в революционной борьбе рабочего класса, в построении сначала социализма, а затем — коммунизма.
Владимир Гаппов — интеллигент с мелкобуржуазным образом мыслей. Когда-то он был марксистом. Однако же мелкобуржуазному сознанию интеллигента-одиночки чуждо понимание диалектических процессов изменения природы и общества, материи и сознания. Он не видит противоречивости всех явлений природы и общества, — поэтому он одинаково рассматривает богатого буржуа и неимущего пролетария. Он предельно смутно различает те количественные изменения, которые претерпевает институт семьи в тек. условиях упадочного капитализма, — поэтому без опоры на классовый анализ изменений института семьи незавидную судьбу мещанской, буржуазной семьи, обречённой ныне на отмирание, он механически перекладывает на пролетарскую семью, которая призвана заменить собой семью мещанскую, буржуазную, выстроенную на товарно-денежных принципах, суть которых: с одной стороны — поиск выгоды в отношениях; с другой стороны — поиск плотских утех в отношениях.
Буржуазные общественные отношения выстроены на выгоде, на наживе, на товарном-фетишизме, который в трудовом простонародье принято называть «потреблядством», — именно это-то и находит своё отражение в мещанской, буржуазной семье, которую В. Гаппов берётся критиковать, но суть которой он механически переносит на пролетарскую семью, о которой мы писали выше. Как видим, Гаппов не видит и качественных различий между двумя формами семьи, одна из которых относится к подыхающей капиталистической эпохе, а другая — к зарождающейся социалистической эпохе. Из чего Гаппов делает ошибочный вывод, будто пролетарскую семью ждёт та же незавидная судьба, что и семью буржуазную, — отмирание и забвение.
Пролетарская семья не может утвердиться в обществе в полной мере, если не подвергнет беспощадному отрицанию старую форму семьи — буржуазную, мещанскую семью — точно также, как когда-то та подвергла отрицанию семью феодальную, которая до этого подвергла отрицанию семью, основанную на рабовладельческих отношениях между людьми. Подходя к закону отрицания отрицания механически, гр. В. Гаппов наивно полагает, что возврат к ранее подвергшейся отрицанию полигамной семье — это и есть то самое отрицание отрицания, необходимость которого обусловлена исторически. Поспешим его разочаровать! Историческому отрицанию при социализме подвергается лишь НЕСВОБОДНЫЙ союз мужчины и женщины, выстроенный им. на классовом закрепощении человека человеком. Семья сохранит моногамию, но при этом перестанет строиться на капиталистическом крепостничестве — власти денег (заработок мужа) и манипуляции товаром (женское тело). Ну, то есть, в новых условиях семья станет в той же степени свободной от отношений частной собственности, каковой была она при первобытно-общинном строе, — но при этом останется моногамной, поскольку, с одной стороны, именно моногамия стала продуктом исторического прогресса семейных отношений. А с другой стороны — именно моногамная семья является той формой семьи, которая упорядочивает межполовые связи между всеми членами высокоразвитого (в техническом и культурном плане) социалистического и коммунистического общества, создаёт здоровый баланс в деле воспроизводства этого общества и позволяет избежать катастрофических перекосов в сторону «многожёнства» и «многомужества» одних людей + полнейшего одиночества других людей. В отличие от пропагандируемой гр. В. Гапповым полигамной семьи, которая в первобытные времена решала задачу выживания человечества в условиях тотального доминирования дикой природы над человеческим обществом и примитивнейших орудий труда, какие тогда имели место быть.
Кратко разберём содержание данного видеоролика, посвящённого критике марксистских взглядов на «семью, частную собственность и государство». А начнём мы с того, что называется этот ролик: «Моногамия или полигамия? Ответ марксисту». Во-первых, таковая постановка вопроса — «Моногамия или полигамия» — абсолютно неуместна, поскольку данная постановка вопроса подразумевает свободный выбор человека без учёта истор. необходимости. Гаппов отрицает тот факт, что человек, живущий в обществе, не может быть свободным от общества. Налицо — полноценный отход Гаппова от позиций исторического материализма, переход на позиции субъективного идеализма. Он не понимает то, что, с одной стороны, формирование мыслей человека, как и его поступки, обусловлены той ступенью развития, на которой находится человеческое общество. С другой стороны, даже если человек пойдёт против общества в своих мыслях или в своих поступках, — он подвергнется резкому порицанию со стороны окружающих людей. Так, например, революционность передовых рабочих принято осуждать в периоды реакции и упадка рабочего движения. И напротив — реакционность взглядов отсталых рабочих принято осуждать в те периоды, когда налицо революционная ситуация, когда рабочее движение находится на подъёме. То же самое касается и семьи! В периоды реакции и упадка рабочего движения рабочие семьи уподобляются семьям буржуазным, создаются и «развиваются» (точнее — распадаются) по товарно-денежному принципу. Большинство рабочих при этом или не может создать семью по экономическим причинам. Или же при виде торгашеского принципа формирования семьи брезгливо идёт «в отказ» от создания семьи, — и тут в голове Гаппова создаётся иллюзия, будто бы «институт семьи отмирает». И наоборот — в периоды революционного подъёма как в стране, так и в мире, пролетарская семья обретает классовую «самобытность», «независимость» от буржуазного идейного влияния, обновляется, оздоровляется, формируется по «товарищескому» принципу. Будучи пролетарской по своему классовому содержанию, пролетарская семья обретает пролетарскую форму. Её форма приходит в соответствие содержанию, — и сторонники «теории стакана воды», вроде нашего Гаппова, остаются у разбитого корыта. Их теория оказывается неверна! Во-вторых, фраза «Ответ марксисту» разумеет то, что себя Гаппов к марксистам больше не причисляет. Хотя раньше Гаппов, будучи «истинным марксистом», высокомерно отказывал в праве называть себя «марксистом» всякому, кто признавал верность диалектического материализма и отвергал механистический материализм за его уступки идеализму и метафизике. Что ж, спасибо за честность!
Начинается ролик с утверждения о том, будто семейность человека является одной из главных причин социальной апатии, «зомбированности» широких народных масс. Мы не станем повторять сказанное нами ранее, а добавим, что одной из самых главных причин данной проблемы является отнюдь не семейность как отдельных индивидов, так и трудящихся масс, а как раз-таки полное отсутствие у людей смысла жизни, обусловленное как поражением социализма в СССР, так и продолжительным — затянувшимся на десятилетия — упадком рабочего движения во всех бывших Советских республиках! Плюс добавьте к тому социальную разрозненность масс, обусловленную законом конкуренции, ну а также страх, овладевший трудящимися, перед фашистской диктатурой, боязнь доносов, — и вы увидите массу причин того, почему люди не такие, какими их желает видеть гр. В. Гаппов! Широкие народные массы — рабочие, мелкая буржуазия, мелкие служащие, полу-пролетарии, трудящиеся слои интеллигенции, безработные пролетарии — всех их объединяет одно! Их страна, будучи капиталистической, как и весь капиталистический мир, давно уже застряла в развитии, находится в историческом тупике. Правящий класс отступает назад — в сторону средневековья — и воскрешает средневековые надстроечные пережитки (фашизируя политическую власть, идеологию, плюс семейные и социальные отношения), подводя под средневековую надстройку докапиталистические формы производственных отношений (базис), то вводя элементы крепостничества для рабочих от отдельных предприятий, то вовсю обсуждая вопрос о введении рабского труда мигрантов (например, вопрос о создании трудовых концлагерей для рабочих-мигрантов на оккупированных российской буржуазией территориях Украины).
В России и во всём мире уже установилась фашистская диктатура на фоне экономического коллапса мировой капиталистической системы с разорением широких слоёв мелкой буржуазии, резким обнищанием пролетарских масс и стремительным ростом безработицы на фоне дефицита квалифицированных кадров определённых профессий. Трудящиеся массы России и всего мира пропитаны безнадёгой! О какой семье может идти речь??? Семейные люди — они находятся в «роботизированном» состоянии. Трудятся от зари до зари, чтобы прокормить свои семьи, не видя от жизни никакой радости! Тут Гаппов правильно заметил! Но… Тысячу раз «Но!» Но как быть с теми, кто не имеет семьи? Разве они полны радости от жизни? Нет! Они несчастны также, как и семейные, — только им, в отличие от семейных, не на кого положиться, не на кого опереться!
Гаппов полагает, что для того, чтобы сделать первый шаг по направлению к обретению радости, людям достаточно лишь «умерить свои потребности» (в т.ч. отказаться от семьи). Но чем тогда Гаппов отличается от какого-нибудь путинского министра-нациста, призывающего трудящихся «затянуть пояса», «питаться крапивой» и «запасаться макарошками»? — НИЧЕМ! Единственное, что его выделяет на фоне нацистской вакханалии, происходящей в России, — это то, что мистер Гаппов не лицемерит по поводу «традиционных семейных ценностей», — а прямо говорит: «Долой семью!».
Потребности людей на протяжении всей человеческой истории растут по мере роста производительных сил общества. С уничтожением СССР Россия в экономическом плане резко откатилась в развитии на сто лет назад, — но при этом потребности советских граждан остались на прежнем уровне, медленно-медленно сползая вниз.
РАДИКАЛЬНОЕ НЕСООТВЕТСТВИЕ ПОТРЕБНОСТЯМ ЛЮДЕЙ РЕЗКО УПАВШИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ ДЛЯ ИХ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ — ВОТ ОСНОВНАЯ ПРИЧИНА АПАТИЧНОГО СОСТОЯНИЯ ТРУДЯЩИХСЯ МАСС РОССИИ.
При этом остаётся неудовлетворённой острая потребность рабочего класса в развитом рабочем движении, что негативно сказывается на эмоциональном состоянии масс. Перед народами России, всех остальных бывших советских республик встаёт выбор: или резко откатить свои потребности и смириться со своим рабским положением в цепях капитала — ну или же наладить рабочее движение, развить его до большевистского уровня и… совершить то, о чём в путинской России говорить открыто стр. запрещается. Чтобы вернуться всей страной на прогрессивный путь социалистического развития, восстановить производство материальных и духовных благ до доперестроечного уровня и продолжить развитие как производительных сил, так и потребностей людей. Уже в ходе революционного подъёма пролетарских и полупролетарских масс гр. В. Гаппов лично убедится, что апатичное состояние будет преодолено как людьми семейными, так и людьми бессемейными, — он лично убедится в том, что семейность или бессемейность тут роли вообще никакой не играет! Что, напротив, — люди труда будут восторгаться боевыми подвигами друг друга и стараться всеми силами произвести впечатление на понравившихся людей противоположного пола, как это было в революции 1905-07-го годов или же в революциях 1917-го года!
Далее (идёт только первая минута ролика) Гаппов заявляет, что «человек — полигамное существо», сославшись на свои же высказывания из предыдущих видеороликов. С чего он это взял? — решит. непонятно, учитывая социальный характер человеческой природы, которая подвержена тем же изменениям, которые претерпевает человеческое общество в ходе своего становления и развития его от одной общественно-экономической формации к другой. Даже животные — НЕ ВСЕ ОНИ ПОЛИГАМНЫ! Человек же, перестав подчиняться окружающей дикой природе и начав подчинять дикую природу себе и своей воле при помощи создания и развития орудий труда, производительных сил, а также вступая в производственные отношения с другими членами общества, которые (производственные отношения) по мере собственного устаревания сменяются новыми производственными отношениями, — он (человек) совсем, окончательно вырвался из мира животных! Теперь человек развивается не по животным законам, а по законам социальным, основным из которых является закон обязат-го соответствия производственных отношений уровню развития производительных сил. Вторым основным законом социума является закон соответствия политической, идеологической, социальной, семейной, да и пр. надстройки экономическому базису общества. Согласно этому закону, в одних условиях человек может быть полигамным, а в других условиях он может быть моногамным. Причём нарушение основного закона соответствия (насильное удерживание отжившим общ-м классом своих господствующих позиций или контрреволюционные преобразования в обществе) приводит к неправильной работе второго закона, из-за чего устаревшие производственные отношения — отживший общественно-экономический строй — приходят в упадок, люди утрачивают нравственные ориентиры и уподобляются диким животным, что отражается и на семейных отношениях: люди тупо начинают удовлетворять свою животную прихоть в беспорядочных половых связях, вызывая у нашего Гаппова неописуемое чувство восторга!
Так что отсылка гр-на Гаппова к «человеческой природе», намекающая на её (природы) неизменность, есть скатывание гр-на Гаппова на позиции социал-дарвинизма, который (социал-дарвинизм) сам же Владимир Гаппов раньше и критиковал, ещё будучи марксистом. Напомним — именно социал-дарвинизм прямо утверждает «вечность и неизменность» человеческой природы, против которой якобы «бессильны» законы общественного развития.
Не желая долго тянуть кота за бубенчики, Гаппов уже на второй минуте видео «по-марксистски» аргументирует «историческую необходимость» перехода от моногамных семейных отношений к полигамным. А именно — он приводит тот факт, что моногамная семья сформировалась и укрепилась с появлением частной собственности на средства производства. А следовательно, по т.н. «логике» Гаппова, с исчезновением частной собственности моногамная семья должна исчезнуть, уступив место полигамным отношениям между полами. Но выше мы показали, что с появлением частной собственности моногамная семья зародилась, как семья, основанная на рабстве, на крепостничестве, на капитале (товарно-денежных отношениях). Но вот грядёт эпоха пролетарских революций. Моногамная семья рабочих сбрасывает с себя классово-чуждую ей товарно-денежную форму — форму капиталистического гнёта. И обретает новую форму — форму союза бастующего рабочего и бастующей работницы, форму красноармейца и партизанки, форму революционера-подпольщика и его любимой женщины, которая проносит написанные его рукою листовки на завод, рискуя жизнью! Каждый рабочий из многомиллионной рабочей массы чувствует небывалый прилив сил, видя, что вместе с ним за новую жизнь, за новый мир борется его боевая подруга. Видя то, как борются с фашистским самодержавием женщины, рабочие-мужики ещё теснее смыкают свои ряды, давая отпор как «работодателю», так и полицаям с дубинками и автоматами. Разве рабочему, красноармейцу или революционеру нужна другая женщина, кроме той, с кем он стал единым целым и без которой он не видит себя как полноценного человека? Отношения между рабочим и работницей — это есть зеркало человеческих отношений внутри всего рабочего класса. И если муж изменил жене, или жена — мужу, то это означает всего лишь то, что данный гражданин легко изменит и своему классу, своей Партии, своему народу и делу революции! Таких большевики безжалостно гнали вон из своих рядов! — и правильно поступали! Наша Партия жива лишь тогда, когда она очищается от неустойчивых элементов и от предателей. А измена супругу, как и измена Партии и классу — это расценивается в рабочей среде как предательство. Вот почему моногамная семья в СССР стала крепкой, как никогда, а не уступила своё место беспорядочным половым связям, которых так отчаянно требует наш бедненький Гаппов. Да, история движется по спирали, — тут Гаппов прав, — но из первобытной-то общины она повторяет не беспорядочные половые связи, а отсутствие рабской зависимости в семье, отсутствие закрепощения супругов, отсутствие товарно-денежного интереса, скрепляющего мещанскую семью. Вот чего не учитывает Гаппов, который, начитавшись Маркса, но не поняв из его работ ровным счётом НИЧЕГО, пустился в заумные рассуждения о «семье и частной собственности» с целью оправдания своего собственного «кобелизма»! Единственное, о чём он позабыл, — это проверить теорию на практике, обратиться к окружающей жизни, спросить у передовых рабочих о том, КАКОЙ ОНИ ВИДЯТ семью будущего, о том, как они относятся к людям «ветренным», непостоянным в отношениях! Хотя что с Гаппова возьмёшь? Он же уже больше на марксист, — а ведь передовые рабочие стихийно подходят к марксизму и тянут за собой остальных рабочих. И если уж выбирать между марксизмом большевиков и социал-кобелизмом Владимира Гаппова, то мой выбор вполне очевиден!
На четвёртой минуте мсье Гаппов заявляет, что в комментариях к одному из предыдущих роликов ему написал «тоже марксист» (т.е. — я). Погодите, если написавший товарищ «тоже марксист», то, получается, что они оба марксисты — сам Владимир Гаппов и написавший ему товарищ! Но ведь тогда название ролика утрачивает весь смысл, поскольку незачем называть ролик «Ответом марксисту», если автор ролика сам есть марксист! Назвал бы ролик «Ответом заблуждающемуся товарищу-единомышленнику» или же «Ответом редакции РРБ». Ну да и ладно. Видимо, Гаппов сам ещё не определился с тем, марксист он или не марксист. Не будем судить его строго.
Пытаясь выразить нашу позицию «своими словами», Гаппов заявил, что наш товарищ утверждает, что-де «при коммунизме будет не такая моногамия, как сейчас, а настоящая моногамия» — «вершина развития». Как видим, Гаппов применяет классический приём буржуазной пропаганды в виде утрирования позиции оппонента, дабы выставить его на посмешище. Напомним, что когда Маркс заявлял о «свободных отношениях при коммунизме», — буржуазные филистеры и лицемеры тут же приписали К. Марксу «идею обобществления женщин»! Приём — тот же самый.
Гаппов приписывает Марксу ту же «идею», что и буржуа, с ужасом кричащие об «обобществлении женщин при коммунизме». Только Гаппов делает это не с осуждением Маркса, как это делали господа-капиталисты, а с одобрением! А между тем Карл Маркс говорил об отношениях, свободных от торгашества, от экономической зависимости женщин от мужчин или мужчин от женщин! Вот! Свободные отношения по-Марксу — всего лишь добровольный союз мужчины и женщины, которые могут остаться вместе, если они любят друг друга, или разойтись, если посчитали, что их союз был ошибкой. Маркс и Энгельс нигде и никогда не говорили о том, что-де отношения между полами при коммунизме должны быть полигамными в обязательном порядке. В классич. произведении «Происхождение семьи, частной собственности и государства» тов. Энгельс оставил рабочему классу и трудящимся массам право самим (!!!) решать, как должна выглядеть семья в будущем обществе. Прообразом такой семьи, если обратиться к практике, как раз и стала семья в социалистическом обществе Советского Союза — сбросившая с себя оковы феодального крепостничества и капиталистического торгашества. Это была такая семья, в которой если муж и жена любят друг друга, то они и не считают нужным расходиться, поскольку они не видят в этом никакого смысла, да и не испытывают никакого желания разрывать семейный союз. Если же они сошлись по глупости или по ошибке, то никто не вправе заставить их быть вместе. Так что Володя Гаппов в своих рассуждениях занимается лишь тем, что пытается со своим уставом лезть в чужую постель и, размахивая «Маузером» во все стороны, грозит в декретном порядке запретить моногамные семьи при коммунизме! (шутка)
Надо отдать Гаппову должное, — он таки-решился зачитать наш комментарий на камеру, не исказив его смысла. Мы же до начала съёмок сего видео имели время перепроверить этот комментарий на наличие опечаток и логических ошибок и исправить таковые. Ну а Гаппов же решил «проанализировать» наш комментарий и самолично определить, «кто же окажется победителем» в этом споре. Спортсмен — ни дать, ни взять!
Вот Гаппов не соглашается с тем, что мы диагностировали в его рассуждениях о семье, как «одной из основных причин социальной апатии», субъективный идеализм. Гаппов заявляет, что, мол, он тоже часто критикует субъективный идеализм, — и поэтому-де он не может допускать ошибок субъективистского характера. Но почему? Мы вот, например, исправляя критикуемый Гапповым наш комментарий ещё до момента выхода данного видео, обнаружили пару субъективистских ошибок и одну грубую логическую ошибку. И исправили их. А чем Гаппов хуже? Разве он, ругая субъективизм в одних вопросах, не может скатываться в субъективизм в других вопросах? Может! Ни один человек не может знать всего на свете! И каким бы образованным ни был коммунист, — он обязательно допустит ошибку в том или ином вопросе! Но ведь на то есть и другие коммунисты, которые лучше него разбираются в данном вопросе и поправят его, подскажут, как правильно и в чём корень его ошибки. Для того у коммунистов, у рабочих масс и имеется такое грозное оружие, как критика и самокритика, чтобы вскрывать эти ошибки и исправлять их.
Гаппов признаёт, что мир материален, — в этом он молодец! Гаппов признаёт, что сознание есть производная от бытия, — красавчик! Но вот в вопросе о том, почему трудовой народ находится в депрессивном состоянии, Гаппов почему-то ищет не причины социально-экономического характера (то есть — базис), а как самый настоящий субъективный идеалист начинает копаться в элементах социальной надстройки, выискивая причины там, где материалист искать бы не стал, — в современной семье! Которая якобы и есть причина всех бед, а не сама является потерпевшей стороной, на теле которой виднеются гематомы от полицейской дубинки и которая испытывает голодные обмороки в условиях инфляции, роста цен и падения уровня жизни трудящихся масс, которая сама же деградирует вместе с тем, как деградирует общество и его экономический базис, её породивший. И деградацию буржуазной семьи в текущих условиях экономического коллапса мирового масштаба Владимир Гаппов выдаёт за первопричину социальной апатии? А почему же не сам социальный коллапс и не кризис, из него вытекающий? Почему не неудовлетворённую потребность людей в смысле жизни? Да, буржуазия подсовывает людям ложный «смысл жизни»: т.н. «величие России», «борьба с Западом», «семейные ценности», — но ведь движение трудящихся масс к сим «целям» не приближают трудящихся к лучшей жизни, а отдаляет их от неё. Люди это чувствуют на собственной шкуре — и они несчастливы! Каким боком Гаппов приплёл сюда семью? Люди рады бы сходиться, — но не могут. Нет денег, нет времени, нет сил… Да и нет и желания, учитывая тот факт, что в условиях общей деморализации трудового народа России многие люди предаются самым низменным чувствам. Те, кто сохраняет человеческое достоинство, — те отчётливо видят упадок морально-нравственный в стране и сознательно отказываются заводить семьи. Но это не из полигамных побуждений, — а, скорее, от боязни быть брошенными теми, кого полюбишь! Другие просто разочаровываются в отношениях — только и всего. Разве проблема роста бессемейности трудящихся в текущих условиях заключается в семье-вообще? Или, быть может, проблема заключается в тех принципах, на которых нынче семья строится: мужик выбирает себе самую «красивую» бабу, а баба выбирает себе самого платёжеспособного мужика? Но ведь ТАКАЯ семья с крахом капитализма и должна рухнуть вместе с ним! Подчёркиваем: рухнуть вскоре должна ТАКАЯ семья, а не такая СЕМЬЯ! Ведь именно такая семья в условиях капиталистического кризиса обнажает свой проституточный характер, который не могут скрыть ни призывы гр-на Путина, ни молитвы РПЦ, ни дубинки полицаев, ни нравоучения нацистов из «Русской общины» и «Северного человека».
И сам Гаппов не спорит с тем, что семья, как элемент социальной надстройки, определяется экономическим базисом — производственными отношениями между людьми на том или ином этапе развития производительных сил. Вот только он утверждает, что наш товарищ «забывает» кое о чём. О чём же? О том, что, со слов Гаппова, «в реальности надстройка не всегда соответствует базису». Тут согласимся!
В классово-антагонистическом обществе изменения экономического базиса идут впереди надстройки. Производительные силы растут, производственные отношения между людьми меняются, а форма полит. власти, семья, религия и сознание людей в своём развитии отстают от этих изменений. Меняются они не автоматически, а в упорнейшей, жестокой классовой борьбе как между эксплуататорскими и эксплуатируемыми классами, так и между отжившими эксплуататорскими классами и новыми эксплуататорскими классами. При этом новый эксплуататорский строй (или базис) ещё какое-то время носит на своём горбу массу пережитков старого эксплуататорского строя — пережитков надстроечного характера — монархич. форму власти, сословное мышление, многожёнство, религиозность и т.д. (речь идёт о пережитках феодализма при капитализме).
При переходе от капитализма к социализму — как к первому этапу построения бесклассового общества — надстройка меняется раньше, чем изменяется общественно-экономический строй. Почему?? Потому что коммунистические производственные отношения не могут ни единой минуты сосуществовать с капиталистическими производственными отношениями также, как когда-то капиталистические производственные отношения сосуществовали рядом с феодальными производственными отношениями, а те ещё ранее «дружно» сосуществовали с рабовладением. Ибо коммунистические производственные отношения возникают в результате обобществления средств производства, которые после обобществления уже не являются частными.
Однако Гаппов может спросить у нас, мол, как же так? Как так получилось, что коммунистическое сознание рабочего класса возникло раньше утверждения коммунистич. экономического базиса? И не является ли это опровержением материализма? А на это мы ответим так. Революционное сознание рабочего класса, предшествующее революционному переустройству буржуазного общ-ва на коммунистических принципах, не появляется из ниоткуда, а зарождается и закаляется в классовой борьбе пролетариата против класса буржуазии по мере развития капитализма и его исторического упадка, по мере развития производительных сил капитализма, а также по мере ОБОБЩЕСТВЛЕНИЯ ПРОИЗВОДСТВЕННОГО ПРОЦЕССА, которое устами всяких мало-мальски разумных рабочих и сочувствующих рабочей борьбе элементов буржуазной интеллигенции требует установления общественной формы собственности на средства производства.
Так, революционное сознание рабочего класса зарождается в рабочей среде стихийно, но в полной мере оно научно формулируется и систематизируется сочувствующей пролетариату и порвавшей с капиталистами революционной частью буржуазной интеллигенции и затем уже вносится ею в пролетарские и мелкобуржуазные массы уже в виде готовой идеологии. Стихийная борьба рабочего класса с капиталом принимает организованный характер, обретает коммунистический вектор, пролетариат при поддержке широких народных — полупролетарских и мелкобуржуазных — труд. масс захватывает в стране политическую власть революционным путём с единственной целью. С целью заменить устаревший и прогнивший капиталистический экономический базис на гораздо более передовой коммунистический экономический базис через социалистический этап общественного строительства.
Тут Гаппов прав, и с этим мы не спорим. Но какой из всего этого Гаппов делает вывод? А вот какой!
Заведя речь про экономический базис, гр. Гаппов вдруг заявил, что «гораздо корректнее было бы говорить о производительных силах». Но ведь экономич. базис не сводится к одним лишь производительным силам, а включает в себя ещё и производственные отношения — то, как люди взаимодействуют между собой в процессе производства и обмена! С какой целью Гаппов отбрасывает прочь производственные отношения в контексте сего обсуждения базисных причин психологического состояния окружающих людей и вопросов семьи? — наверное, с тем, чтоб при помощи только «изменения производительных сил» убедить нас в том, что введение полигамных отношений взамен моногамных семейных отношений соответствует интересам прогресса.
После краткого экскурса в историю, в ходе которого мсье Гаппов «вспомнил» о производственных отношениях, Гаппов заявил, что-де в конечном итоге всё управление производительными силами «перейдёт в руки государству». Что это за государство, какой класс будет этим государством управлять, как он будет этим государством управлять, кого он будет при помощи государства подавлять, — эти «моменты» В. Гаппов упускает как незначительные. Хотя из наших рассуждений о семье отчётливо видно, что классовый вопрос является ключевым вопросом, игнорирование которого лишает всякого смысла всякие рассуждения о семье, о формах семьи и о смене одних форм семьи другими её формами.
Проигнорировав вопрос о классовом характере пролетарского государства, которое придёт на смену буржуазному государству, мсье Гаппов принимается рассуждать на тему классовой борьбы при капитализме. Он заявил, что есть такие классы, которые-де стремятся «законсервировать текущее положение вещей», при котором эти классы обладают экономической, политической и экономической властью. И добавил, что именно ради этого они пускаются в демагогию о «традиционных семейных ценностях». Намёк Гаппова понятен! Пролетарское видение семьи, как моногамной ячейки общества, выстроенной по товарищескому принципу и на добровольных началах, Гаппов пытается приравнять к средневековому видению семьи глазами фашиствующего г-на олигарха, в которой жена находится в крепостной зависимости от мужа и не имеет права сказать слово поперёк его воли. Очень тонко, хочу заметить!
А реальность такова, что крупный капитал не особенно и боится гапповского «раскрепощения» женщин, кое в народе принято называть бл@дством. Всё совсем наоборот — буржуазная «культура» используется самим же капиталом как инструмент такого «раскрепощения» на фоне церковных россказней о «святости» средневековых форм брака. Пусть же одни бл@дствуют, а другие молятся и крестятся, — капитал стравит их между собой и тем самым отвлечёт их от классовой борьбы ещё на несколько лет! Капитал боится совершенно иного раскрепощения женщин. А именно — если женщина будет говорить с мужем на равных, раскритикует его трусость и нерешительность в классовой борьбе с капиталом, своим примером покажет мужу, как следует «нагибать» капиталистов в классовой борьбе наиболее эффективно. Именно такие жёны способны были бы ТАК замотивировать русских мужиков на революционную борьбу, что плешивые бункерные «патриоты», побросав чемоданы с калом, бежали бы в белоэмиграцию задолго до революции! Ну вот! Вот! Вот зачем «Русскому миру» так понадобились «традиционные семейные ценности»!
Демагогически приравняв пролетарскую семью, основанную на абсолютном равноправии между мужем и женой, к буржуазно-торгашеской семье, которая при фашистской форме государственного правления в России приобретает средневековую форму, а затем отбросив классовую противоположность меж этими двумя формами семьи, Гаппов заявил, что ВСЯКАЯ семья подлежит отмиранию, поскольку «средневековой» он БЕЗОСНОВАТЕЛЬНО!!! объявил моногамию! Но причём тут моногамия, когда марксизм критикует как раз-таки торгашеский характер буржуазной семьи и средневековое неравноправие в буржуазной семье? Какое отношение буржуазное торгашество и феодальное неравноправие имеют к моногамии или полигамии?
В данном случае Владимир Гаппов просто пускается в пустое фантазёрство, поскольку в условиях, когда пролетариату требуется очистить свои семьи от буржуазной проституции и средневековой казарменности, — он вдруг берётся рассуждать на тему того, какой будет семья при коммунизме. И это — при том, что у нас уже имеется масса наглядных примеров в виде как соц. стран 20-го века, так и партизанских общин того же периода. Но ведь и там и там люди жили общинно, но при этом чтили право всякого человека быть с тем/той, кого любишь или отвергнуть того/ту, кто тебе не интересен как будущий супруг, а половую разнузданность резко осуждали и пресекали вплоть до изгнания из Партии, из коммуны из партизанского отряда. И дело-то не в «средневековых пережитках», а в человеческом облике, в новой форме общественной морали, которую вырабатывали рабочие и труженики в ходе классовой борьбы, в ходе гражданской войны, в ходе построения социализма и коммунизма. Будь же честным со своими товарищами, будь верен семье и общему делу, трудись старательно — и будешь уважаемым членом нового общества. А нет — тогда ты разложенец! Ходишь по бабам/по мужикам — ты разлагаешь коллектив, общину, всё наше общество, ты создаёшь предпосылки к моральному упадку. Тысяча таких как ты — это уже грозная контрреволюционная сила, при опоре на которую спецслужбы и разведка кап. стран снова попытается совершить контрреволюцию! Советская власть — это власть рабочего класса и трудового народа, который вправе скрутить очередного развратника и отправить его на «философском пароходе» в капстраны, где открыты бордели, и где количество баб/мужиков, побывавших в твоей постели, есть повод для гордости, а не для стыда!
Говоря о том, что капитализм делает женщин равными с мужчинами в правах, Гаппов излагает устаревшую информацию. На фоне грядущей мировой войны правящие олигархические прослойки буржуазного класса по всей Европе принялись проводить ультраправых политиков — фашистов и нацистов — в органы власти! То есть, буржуазии больше не нужна буржуазная демократия, дающая трудящимся людям право на коллективный отпор классу буржуазии. Фашизация в форме клерикализации и насаждения средневековщины пойдёт и по линии т.н. «традиционных семейных ценностей». Так что и этот аргумент Гаппова в защиту теории социал-кобелизма оказывается несостоятельным. Пока пролетарская семья строится по образу и подобию буржуазной семьи , — она будет претерпевать точно такие же реакционные изменения и симптомы разложения и упадка, что и буржуазная семья. И полигамия вовсе не выход, поскольку она никак не приближает победу пролетарской революции. Потому как вместо того, чтобы заниматься общим делом с верной боевой подругой, любимой женой, которой полностью можно было бы доверять, многие наши труженики, подверженные буржуазной морали, вынуждены заниматься тем, что вышвыривают надоевших «подруг» прочь и ищут себе новых «подруг», с которыми их объединяет только разве что их сексуальная озабоченность на животном уровне. Уж это ли облик нового общества? Полигамия — отсутствие прочных связей между людьми — дорога к атомизации общества! Может ли коммунистическое общество быть атомизированным?
К тому же моногамная семья при социализме и коммунизме обеспечивает тесную связь между поколениями. Дети лично общаются не только с мамами и папами, но и с дедушками и бабушками, с прадедушками и прабабушками, перенимают у них ценный опыт, знания прошлого и на основе этого опыта и этих знаний твёрдо стоят в настоящем и уверенно шагают в будущее. Как-то в общении с Гапповым несколько лет назад я спросил у него: А что же делать с детьми? Что будет с детьми, если вдруг отменить моногамную семьи, или же если моногамная семья вдруг отомрёт? Гаппов ответил, что детей тогда можно сдавать в интернат, дабы те не мешали нам вести «свободный» (= разгульный) образ жизни. Но в этом случае получается, что дети будут не только оторваны от реалий общественной жизни (детсад, школа, училище, пионерские лагеря, спортивные секции, кружки по интересам и свободное гуляние по улицам с исследованием потаённых глубин и высот окружающего мира), но и утратят непрерывную связь с предыдущими поколениями. Они потому очень быстро лишатся своего прошлого. А значит — утратят уверенность в настоящем. А значит — и будущее для них будет становиться всё более размытым, да всё более непонятным. А это — прямая дорога назад, в капитализм!
В. Гаппов приводит в пример такую семью, в которой в ресторане, например, каждый платит сам за себя. Мол, это есть образцовая семья, находящаяся в процессе отмирания. Нет, товарищи! Это — образцовая БУРЖУАЗНАЯ семья, которая находится в процессе отмирания. В пролетарской семье нет смысла отделять бюджет мужа от бюджета жены, создавать два разных бюджета. Это потому, что их совокупного дохода едва хватает даже на удовлетворение их объективных потребностей. О каких же ресторанах и прочих увеселительных мероприятиях может идти речь, когда простая российская рабочая семья всё чаще берёт кредит, чтобы сына или дочурку в школу собрать! Единственного ребёнка в семье, кстати говоря! При том, что для воспроизводства населения требуется не менее двух детей на семью! Приводя в пример семью, члены которой имеют отдельные друг от друга бюджеты, Гаппов хоть понимает, что для простых работяг эта его пропаганда звучит дико? Он приводит в пример буржуазную полу-семью или интеллигентскую полу-семью с высоким уровнем достатка, — но такая «семья» не имеет ничего общего с рабочим классом, к которому отношусь лично я. И я, как наём. рабочий, который не только читал (и читает по мере сил и свободного времени) работы классиков марксизма, но и ВНИКАЛ в существо классич. работ, испытываю как искреннее омерзение при виде приведённой Гапповым в качестве примера полу-семьи, так и жалость при виде «потасканных» товарищей, которые и сами-то не рады разгульному образу жизни, который они когда-то вели. Почему не рады? Да потому что они в итоге остались одиноки, и им в старости не поможет ни капиталистическое государство, ни сыновья, которых у них нет. И если по какому-то странному стечению обстоятельств капитализм в России и в ряде стран продержится до тех пор, когда Гаппов состарится, — то я уверен, что и Гаппов будет ныть по этому поводу, оставшись в одиночестве у обочины поганого бытия.
Гаппов говорит, что в России нет упадка буржуазной семьи. Почему же это? — спросим мы. Потому, — говорит он, — что «в России буржуазная семья ещё не расцвела». Вот это новость! Оказывается, советская семья, из слов Гаппова, не доросла даже до буржуазного уровня! Такой подлой клеветы на советский социализм не позволяет себе даже путинская фашня, которая, примазываясь к советской символике, любит побольнее лягнуть убитого ею 34 года назад советского льва! То есть, он хочет сказать, что в СССР, по-прежнему, женщин насильно выдавали замуж их родители, права на развод женщины не имели, вместе с мужиками бабы бить фашистов не ходили, в парткомах не заседали, не учились, не трудились и в общественной жизни участия не принимали? Да, врёт В. Гаппов хуже Дугина! Советская семья переросла буржуазную семью и явила себя миру как классический образец нового типа семьи! Но гр. Гаппову этот образец не нравится, — ведь эта семья была моногамной! Но, как говорил другой антисоветчик и ярый антикоммунист, «нравится, не нравится — терпи моя красавица!» Нынешняя же российская рабочая семья — это советская семья нового типа, которая всё ещё не в полной мере откатилась в развитии назад, омещанилась, обуржуазилась. Зачем буржуазия навязывает рабочим «традиционные семейные ценности»? — затем, чтобы ускорить этот процесс и втоптать рабочий класс в средневековье! И в мусульманских регионах России ей это удалось весьма быстро, так как тамошние народы вступили на путь социализма, будучи предельно отсталыми, и Советы ещё не до конца успели раскрепостить сознание тамошних людей. Вместе с тем в России буржуазная пропаганда ведёт работу в направлении опроститучивания российских детей — но это уже из области «разделяй и властвуй».
Также, мсье Гаппову «не совсем ясно», почему мы считаем, что капитализм находится в упадке. Ну сразу видно, что за экономическими показателями как отдельных кап. стран, так и всего кап. мира, Гаппов не следит, существенного спада производства и паралича внутренней и внешней торговли он не видит, милитаризации империалистов он не замечает, и угрозу новой мировой войны он не замечает. А если рассказать ему о том, что из цикла капиталистического развития выпали фазы подъёма, оживления, а затем и фаза депрессии, что превратило цикл капиталистического развития в сплошной кризис, который тянется с момента объявлениями липовой КВ-«пандемии» (сплошной кризис мы и называем «коллапсом»), — то у него от неожиданности и вовсе глаза на лоб полезут!
Товарищеские отношения в пролетарской семье для мистера Гаппова вовсе не означают необходимости в моногамии. Но каким образом взять и заставить пролетариат принять полигамию, — это для г-на Гаппова до конца его дней останется большим секретом. Мелкую буржуазию убедить, вроде, нетрудно. Интеллигенцию, состоящую из героев-одиночек, — цэ тоже легко! И отсталого рабочего ему будет нетрудно убедить сходить в бар, напиться в зюзю и снять себе шлюху. Но как быть с революционными рабочими, которые одной рукой держат винтовку, а другой рукой держат за руки своих жён и детей и ведут их в новый мир? Специально для таких, как В. Гаппов, мы развесим над Красной площадью огроменнейший транспарант со словами: «Пацан к успеху шёл! Не получилось, не фартануло…»
Ещё Гаппов называет «потребностью» секс. Но не как способ общественного самовоспроизводства, а как способ получения наслаждения! Потребностью, товарищи! То есть, тем, без чего человек не проживёт и без чего он не сможет оставаться человеком! То есть, субъективное желание отдельных индивидов он смешал с объективными потребностями трудящихся масс! И лишь на этом основании требует от коммунистов взять и отменить моногамию в семейных отношениях при Советской власти! А может, будет разумнее отправить херра Гаппова с его проповедями в шахту к будущим стахановцам? Или же лучше сохранить ему жизнь и депортировать его из Советской страны туда, где он вдоволь удовлетворит свою личную прихоть, которую он назвал социальной ПОТРЕБНОСТЬЮ? Но тогда он начнёт на весь мир, подобно Солжу, орать о том, что в СССР происходит ущемление прав невинно-репрессированных!!! Или, подобно Троцкому, орать о том, что партийная бюрократия мешает ему социал-кобелизм пропагандировать!
Гаппов говорит: «Если я люблю пельмени, то это не значит, что я не люблю и другие блюда. Так почему я не могу любить сразу многих женщин?» Налицо — отношение к человеку как к товару, как к вещи. Любимый человек — это как мать или отец. У нас не может быть две или более мамы, два или более папы. Также у нас не может быть два и более любимых человека. То, что гр. Гаппов называет «любовью», — это его же желание употребить человека как товар, чтобы выбросить этого человека, когда он ему надоест и найти себе нового человека, как товар для употребления. Может ли при коммунизме иметь место товарно-потребительское отношение человека к человеку, как к вещи? — это вопрос риторический. Человеческие предпочтения развивались от всеобщего к особенному и от особенного к индивидуальному. Гаппов говорит: «допустим, человеку понравилась красивая девушка…». И? Понятие «красивая девушка» относится к категории «особенное». А вот понятие «любимая девушка» уже относится к категории «индивидуальное» или «единичное». Почему? Потому что для полюбившего её человека другой такой девушки нет и не существует нигде в мире. А это — ещё один существенный аргумент в пользу моногамии.
Ну и далее… На определённом этапе исторического развития общества люди сформировали моногамную семью. Данная семья претерпевала изменения, развиваясь в периоды подъёма того или иного общественно-экономического строя и деградируя в периоды упадка данного строя. С тем, чтобы совершить революционный рывок в развитии при переходе человечества от старого к новому строю. Как показал опыт Советской власти, семья при коммунизме сохранит свою моногамность, отбросив лишь все те черты, которые были ей присущи в добуржуазную и в буржуазную эпохи человеческого развития.
Гр. Гаппов совершенно не разбирается в таких философских категориях, как «всеобщее», «особенное» и «индивидуальное». Очень зря! Говоря о всеобщем применительно к людям, мы имеем в виду, что все мы — люди — отличаемся от других живых существ тем, что мы не только приспосабливаемся к природе, но и приспосабливаем природу к себе и к нашим потребностям. Говоря об особенном применительно к людям, мы выделяем особенные группы людей: те и ли иные классы и сословия, нации и народности, болельщиков того или иного футбол. клуба, представителей той или иной философской школы… Говоря же об индивидуальном применительно к людям, мы выделяем кого-то одного: любимого футболиста или артиста, мать или отца, лучшего друга или любимого человека, с которым ДЛЯ КАЖДОГО ИЗ НАС не сравнится никто другой. Призывая человечество отказаться от моногамной семьи, гр. Гаппов призывает нас раз и навсегда отказаться от индивидуальных предпочтений, присущих каждому из нас, и откатиться назад в плане восприятия людей и окружающих нас предметов — от индивидуального к особенному, а то и вовсе ко всеобщему, не только в вопросе семьи, а и в вопросах культуры и искусства, морали и этики, общественных и личных отношений. Отказывая трудовому народу в его историческом праве на индивидуальность, Гаппов тем самым стремится уничтожить одно из главных достижений развития цивилизации — им. разнообразие людей, разнообразие людских предпочтений, разнообразие эстетического восприятия мира, разнообразие индивидуальностей. Человек современный, устремлённый к прогрессу, лишь потому является тем, кем он является, а не кем-то иным, что он признаёт индивидуальные особенности каждого отдельного индивидуума и выделяет для себя в качестве супруга всего лишь какого-то одного, на которого не похожи все остальные и рядом с которым все остальные ему не интересны как супруги (индивидуальное), а интересны лишь как товарищи (особенное) или как окружающие его люди (всеобщее).
На этом следует закругляться, поскольку всё, далее сказанное Гапповым, мы уже разобрали выше и повторяться снова и снова не видим никакого смысла. Как видим, теория «стакана воды», которую Гаппов перенял у критикуемых Лениным комсомольских левых уклонистов первых лет после Гражданской войны и активно пытается «развивать», — она и не нова, с нею боролись ещё большевики. А главное — её не приняли пролетарские массы. Гаппов может сколько угодно ругать пролетарские массы за ихнюю мнимую «отсталость и средневековщину», — но тут, как говорится, «собака лает, а караван идёт». У советского рабочего класса была своя голова на плечах, именуемая «Партией ВКП(б)», «Советами», «рабочими Комитетами», «профсоюзами» и «прочими общественными организациями», точно могущими отличить новое от старого, прогрессивное от реакционного и правый уклон от большевизма от левого уклона от большевизма. Однако херр Гаппов даже с уклонами, как таковыми, по всей видимости, не знаком, — но при этом он берётся рассуждать на тему семьи, частной собственности и государства. Да, излишней скромностью Гаппов никогда не отличался, но… он же не всегда был таким… тупым, что ли? Ещё до того, как он отрёкся от диалектического материализма, он был вполне адекватным товарищем, видосы которого не стыдно было скачать на мобилу и показать мужикам на заводе. А сейчас он дошёл до того, что больно слушать его речи! Лоб болит от ударов ладонью! Как же так? Ну обидно же!
«Рупор рабочей борьбы»
Пролетарии всех стран, Соединяйтесь! 